Звезды, победившие рак. Знаменитости, которые в настоящее время борются с раком Эммануил виторган болел раком

horek.spb.ru

Школу Эммануил Виторган окончил в Астрахани. В старших классах мальчик увлекся театром и с тех пор эта страсть не отпускала его. Сразу после окончания школы Эммануил ринулся поступать в театральное, но в Москве его ожидала неудача, зато Ленинград радостно открыл перед ним свои объятия (ЛГИТМиК).

fishki.net

Творческая биография Эммануила Виторгана берет начало с 1961 года и насчитывает около сотни фильмов. Среди них «Чародеи», «Благочестивая Марта», «Тревожное воскресенье» и другие. Не меньшую популярность ему принесли роли в сериалах «Сваты», «Кортик», «Склифосовский». Только в 1990-х Эммануил Гедеонович стал реже появлялся на экране. С этим сопряжена тяжелая личная трагедия в жизни артиста. Но до этого еще далеко. Практически в начале его творческого пути он познакомился со своей первой сильной любовью.

games-of-thrones.ru

Первый брак

Первым браком Виторгана был студенческий союз. Он поженился со своей сокурсницей-актрисой Тамарой Кудрявцевой. Они учились в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии, были юны и легко воспламенились страстью. В их браке родилась дочка Ксения. Немного передохнув во Пскове, пара вернулась в Ленинград, чтобы начать там театральную карьеру. Театр дал им многое, но еще больше он забрал: именно там Эммануил познакомился со своей новой любовью Аллой Балтер. Эммануил не хотел обманывать свою супругу, но и отказываться от новой любви он не хотел. В итоге рассказал все как есть: «Первая жена Тамара была замечательная женщина. Развелся потому, что появилась Аллочка. После встречи с ней у меня не было иного варианта, кроме как уйти из дома, хотя я понимал, что наношу огромнейший удар по своей семье, Ксюша тогда была совсем маленькой девочкой… Но детей нельзя обманывать, ребенок все видит и чувствует. Чувствует даже больше, чем взрослый…» - вспоминал Виторган. Тамара отпустила его легко, без скандалов и уехала с дочерью Ксенией в Петрозаводской. Конечно, со взрослой дочерью в итоге были натянутые отношения, но со временем это как-то сгладилось.

Эммануил Виторган и его дочь Ксения, mirtesen.ru

Алла Балтер и его тяжелая болезнь

Алла Балтер стала второй женой знаменитого актера. Красивая, умная, нежная. Именно она родила ему сына Максима, который в итоге пошел по стопам отца. Их роман вспыхнул во время работы над мюзиклом «Вестсайдская история» и развивался очень стремительно, хотя и поженились они только спустя 4 года. Пару Виторган-Балтер называли красивейшей парой советского кинематографа, сравнивая артистов с Аленом Делоном и Роми Шнайдер. Вот как о ней вспоминает сам Виторган: «Аллочка была очень красивым человеком. Я имею в виду не только внешне, но и внутренне. Мне действительно очень повезло. Хотя не люблю, говоря о ней, употреблять слово «была». Она потрясающая мать. Я мотался по Союзу, играл 30 спектаклей в месяц, снимался по три фильма в год. А Аллочка занималась сыном и домом. Она очень многим пожертвовала в карьере, часто отказывалась сниматься в кино, чтобы быть рядом с Максимом. Единственное, что для неё было свято, это театр и семья. Она удивительно тёплый человек, потрясающе умела дружить, любить, заботиться о людях, которые рядом…»

kulturologia.ru

Счастье нарушил страшный случай. Эммануилу поставили диагноз - рак легких. Жена сделала все возможное, чтобы муж не узнал правду о своей болезни, всячески поддерживала его, вдоль и поперек изучила всю возможную информацию. Сам Виторган узнал, что у него рак только после операции. «Когда я заболел, Аллочка познала о раке столько, сколько, уверен, далеко не каждый врач знает об онкологии. Поэтому и отношение докторов к её пребыванию рядом со мной в больнице было очень уважительным. Хотя к ней и нельзя было иначе относиться…» - вспоминает актер.

bulvar.com.ua

Рак не отступил

Как только все наладилось, коварная болезнь накинулась на супругу актера. У Аллы Балтер диагностировали рак позвоночника. По словам Виторгана, Алла держалась героически, не утруждала окружающих своей болью, хотя ей было очень тяжело. «Я, приходя к ней в палату, иногда уходил в туалет и там бился головой об стенку, - признался актер. - Сейчас вы видите перед собой человека, который имел возможность прожить энное количество лет с потрясающим чувством любви…» Никто не ожидал плохого исхода, но это произошло… 14 июля 2000 года актриса покинула наш мир, а Эммануил впал в тяжелейшую депрессию.

instagram.com/emmanuil_vitorgan

Новое начало

Справиться с горем ему помогла Ирина Млодик, которая была дружна с Аллой Балтер. Ирина поддерживала Эммануила после смерти жены. Со временем простая дружеская поддержка переросла в любовь. Через два года в 2003 Эммануил и Ирина стали мужем и женой. Максим Виторган на свадьбу не пришел, не смог, но был искренне рад счастью отца.

Рак - самая распространенная причина . Довольно часто в СМИ появляются новости о смерти звезд, больных раком. Тем не менее, есть звезды, победившие рак. Истории знаменитостей, борющихся с раком, - в материале .

Эммануил Виторган

Народный артист России победил злокачественную опухоль легкого. Невероятности этому факту добавляет то, что лечение проходило в 90-х годах, когда технологии были не на таком высоком уровне, как сегодня, а медицина оставалась на несколько шагов позади. Помогла артисту в выздоровлении поддержка его супруги. Сейчас Виторгану 78 лет, у него трое детей. Ирина Молдик ребенка в 2018 году в возрасте 56 лет.

У был особо случай лечения. В 1998 году автор детективов узнала, что у нее рак груди. На тот момент болезнь уже достигла решающей стадии. Врачи с уверенностью заявили, что писательнице осталось жить несколько месяцев, но она не опустила руки. Звезда прошла все необходимые процедуры и ряд сложнейших операций. Болезнь отступила. Этот этап в жизни подарил Дарьи Донцовой вдохновение, и она начала писать свои первые книги.

Знаменитый эстрадный певец пережил сложнейшую операцию по удалению злокачественной опухоли в 2005 году. От онкологии операция артиста спасла, но привела к другим проблемам со здоровьем. У Кобзона начались проблемы с легкими, в числе которых тромбоз и воспаление, ослаб и иммунитет певца. Лечение музыкант продолжает и до сих пор, ему приходится все время поддерживать здоровье.

Российский журналист узнал о страшном диагнозе в 1993 году. Лечение началось вовремя. Компетентность американских медиков и поддержка близких помогли телеведущему победить онкологию. С тех пор прошло уже 25 лет, болезнь не напоминала о себе снова. Познер регулярно проходит медицинское обследование и сотрудничает с фондами по борьбе с раком.

Латвийская певица также страдала от онкологического заболевания. Как заявляли американские врачи, в подобных случаях выздоравливают только 20%. Эта весть заставила артистку переосмыслить жизнь и по-новому посмотреть на некоторые вещи. Вайкуле выздоровела и с тех пор поддерживает тех, кто столкнулся с такой же проблемой.

Новость о болезни звезды сериалов “ ” и “ ” шокировала поклонников . Актер сразу же отправился на лечение в Германию. Артист ни на минуту не терял оптимизма, его поддерживала супруга. Это помогло Гайдуляну , и уже через год актер вернулся на сцену в спектакле “Шикарная свадьба”. Теперь артист каждый день тренируется и регулярно дает благотворительные спектакли.

Бывшая солистка группы “ ” в эфире программы “Зеркало для героя” на НТВ , что в 2012 году перенесла операцию по удалению злокачественной опухоли щитовидной железы. Врачи совершили ошибку, и на время потеряла голос. Звезде пришлось согласиться на еще несколько операций по восстановлению связок. Тем не менее, как певица сама призналась, самое страшное осталось позади.

– Когда Саша Абдулов вернулся из Израиля в Москву, я несколько раз пытался до него дозвониться. Он не берет трубку. Никого не хочет слышать! Сашу можно понять. Ему нужно дать время...

Последний раз я видел Сашу около месяца назад в Доме литераторов. Он вместе с женой отмечал день рождения своей дочурки. Мы с женой Ириной их поздравили. Саша был счастлив! Тогда я увидел, что его жизнь началась с самого начала...

Саша – немножко сумасшедший

Я хорошо знаю Сашу. Мы вместе снимались. И сейчас общаемся. Саша – человек реактивный, увлекающийся. Помимо профессии у него еще есть любимое хобби – рыбалка. Он такой заводной, немножко сумасшедший в хорошем смысле этого слова. И это подкупает!

Саша внутренне сильный. Я убежден: он победит этот недуг. Хотя ситуация нелегкая. Я знаю, о чем говорю...

Алла запретила говорить о раке

Я сам проходил через онкологический центр. От онкологии умерла моя вторая жена Аллочка Балтер. Но спасла... меня! Я не знал, что у меня... рак. Она сама не сказала и заставила врачей молчать. Все говорили, что у меня туберкулез. Тогда я резко бросил курить. А потом, спустя 20 лет, снова вдруг начал. С чего вдруг?..

О раке я узнал только когда меня прооперировали. Когда встал с больничной койки на землю. Если бы я знал о таком страшном недуге, у меня бы оголились нервы! А так я не думал о болезни. И в голове была только одна мысль: побыстрее бы встать на ноги. Я был очень слаб. Практически не ходил. Меня мучили сильные боли в области груди... Ой, даже вспоминать сейчас больно...

Мне было стыдно лежать на столе

В операционную меня ввезли абсолютно голым. Вокруг – толпа врачей. И вдруг мне стало так неудобно. Даже стыдно. Я спросил: «Один на всех и все на одного?» Врачи сказали: «Да!» и надели мне на лицо кислородную маску...

Когда я очнулся, увидел лицо жены Аллы. Она улыбнулась и сказала: «Привет! Я тебя люблю!» Знаете, стоило бороться за свою жизнь только ради одного этого момента. Я был таким счастливым! И не знал, что через несколько лет буду стоять у кровати своей жены...

Жена боролась с раком три года

Когда я был болен, Аллочка изучила рак вдоль и поперек. Мне кажется, она даже подсказывала врачам. Такой уж характер! Когда болезнь настигла ее, она уже знала, что будет. Шаг за шагом. Но она – борец! Мы вместе боролись и побеждали! Она выходила из больницы, возвращалась на сцену, а потом все заново... И так целых три года!

«За что?» – спрашиваю я себя. Боже, это огромнейшая несправедливость! ТАМ что-то явно перепутали, когда ее забрали у меня...

Она умерла от рака семь лет назад. А для меня, как сегодня...

Утром мне позвонили и сказали, что Алла умирает. Я примчался. Что-то ей говорил, говорил... Тогда она не ушла. Я ее вывез за город, на природу. Аллочка любила природу... В 0 часов 40 минут ее не стало. Она умерла со словами: «Все будет хорошо, Эмма!» Она не дала мне второго шанса, а я не нашел слов...

Тогда за полтора года я потерял всех самых близких: маму, папу, Аллу. Может быть, так кощунственно говорить, но... Они своим уходом помогли мне. Я стал мудрее. Понял, что жизнь не бесконечна и тем ценнее...

Он столько раз умирал!

Саше наши слова и слезы не нужны. Он прожил большую, активную, интересную жизнь. Он прошел через многое. Он столько раз рождался и умирал в кино и на сцене! Он найдет выход. Главное – ему не мешать! Когда я до него дозвонюсь, скажу: «Привет, старина! Рад тебя слышать! Когда встретимся, выпьем?»

Ирина Толчева, «Тайны звезд», № 4

Все права на материал принадлежат журналу «Тайны звезд».

При перепечатке ссылка на «Тайны звезд» и сайт обязательна

Давно это было. Когда не только магнитно-резонансной терапии и в помине не было, не было компьютеров, мобильных телефонов. А об интернете и вовсе умолчим.

А вот раковые опухоли, как и 290 млн лет назад, как и в наши дни, поражали множество людей. И хотя по числу жертв опухоли уступали болезням сердца и сосудов, страх перед раком ни с чем не сравним. И уж так сложилось - во всех странах, в России в том числе - об инфаркте или инсульте пациенту, его родственникам непременно сообщали, а вот раковый диагноз сопровождало неписаное табу. Почему? Диагноз "рак" равносилен приговору? Потому нередко врачи не сообщают о диагнозе самому пациенту, а решение говорить или не говорить о диагнозе оставляют на откуп родственникам.

Вернусь, однако, к тем временам, когда не было Интернета и мобильных телефонов. Мой отец накануне своего 69-летия, это 1972 год, стал мучиться от болей в животе. Мы обходили специалистов, клиники, ему проводили исследования, делали бесконечные рентгеновские снимки. Тщетно. Но очередной рентген в московской Первой Градской больнице показал: обширный рак желудка и части пищевода. Операция. Удалили весь желудок, часть пищевода. И тут заявил о себе удивительный феномен, который присутствует, пожалуй, только среди онкологических пациентов. Вот он знает, что лежит в онкоклинике, знает, что ему по поводу рака проведена операция. Часто еще и химиотерапия, и лучевое лечение. Но вопреки всему пациент где-то в подсознании не верит в диагноз. Мой отец, умудрившийся просто сбежать из реанимационной палаты, в которую был помещен после операции, оправдывал свой поступок: "Там у всех рак. А у меня полипы. Зачем мне лежать вместе с ними?"

Мне - не отцу! - вручили выписку из истории болезни, где было указано и какой рак, и какая операция проведена, и рекомендации. А через всю справку жирным красным фломастером резолюция: "На руки не выдавать!" Я спрятала этот вердикт в своем шкафу, чтобы отец не увидел, чтобы не узнал. И вот еще один парадокс. У нас в семье не принято заглядывать в чужие шкафы. Но отец не только заглянул, но и нашел среди белья эту самую справку. Казалось бы, все стало ясно. Он кричал: "У меня рак. Я знаю". Но где-то, опять же, в подсознании в это не верил. Вышел на работу. Упорно игнорировал лифт, и на 6-й этаж поднимался пешком. Сам жарил себе картошку на свином сале. После такой трапезы начинали мучить боли. Тогда садился на овсяные кашки и протертые супы. Когда в очередной раз ему сделали замечание, дескать, нельзя после такой операции есть жареное, возмутился: "Я это люблю". "Но надо себя ограничивать - ведь жить хочется". Ответил: "Так? Нет!"

Отец прожил 83 года. Работать перестал в 80. Не забывал посещать парикмахерский салон, где стригся и делал педикюр у "своих мастеров". Не отказывал себе в рюмке водки или коньяка, продолжал курить. Иногда мог доверительно сообщить собеседнику: "А знаете, у меня рак. Видите, как я похудел, все костюмы велики". Упорно не желал надевать новый костюм - было некое кокетство: демонстрировать, что вот он "так похудел из-за рака".

Изменилось время. Иные ныне показатели и количества больных раком, и возможности диагностики, иные результаты лечения. Но, как прежде, нет нигде в мире рецепта, как действовать при обнаружении опухоли. Да, есть тенденция информирования пациента о диагнозе. Главный онколог Москвы Анатолий Махсон считает, что раковый диагноз не должен вызывать страх, что он должен восприниматься как любой другой. Но, как и при любом заболевании, этические вопросы не уходят на задний план. А уж если речь о раке...

Какой человек сам больной? Какой человек его близкий родственник или друг? Станет паниковать? Оптимист? Как отреагирует на раковый диагноз? Уместна ложь во спасение? Но эта ложь может как бы разоружить пациента и его близких. Как же быть? Нет всеобщего рецепта.

Недавно мир потрясла история голливудской звезды Анджелины Джоли. Она в профилактических целях, зная о возможности развития рака, решилась на удаление обеих грудных желез и намерена в ближайшем будущем удалить яичники. На Западе публичные люди нередко афишируют свой раковый диагноз, чтобы развеять страх перед этим недугом. Замдиректора Российского онкоцентра им. Блохина академик РАМН Мамед Алиев говорит так: "Рак - это, конечно, не ангина, но и не окончательный приговор". Раковый диагноз не должен довлеть над человеком. Жизнь должна продолжаться.

Готовя эти заметки, позвонила замечательной актрисе, успешной во всех отношениях женщине. Месяц назад мы виделись на одном мероприятии. Она, как всегда, была элегантна, в центре внимания. Лет 15 назад ей по поводу рака груди удалили железу. Сделали пластику. Но говорить в газете на эту тему актриса категорически отказалась. Сказала мне очень важную, на мой взгляд, фразу: "У меня нет никакого диагноза!" И это тоже позиция. Позиция, с которой надо считаться.

Главный онколог Москвы считает: раковый диагноз не должен вызывать страх, он должен восприниматься как любой другой

Не все, к кому обращалась с предложением рассказать о том, как живут с раковым диагнозом, согласились беседовать на эту щекотливую тему. Говорили: "Да в Интернете об этом уже столько сказано".

Глядя на Александра Буйнова, сложно поверить, что он перенес серьезную операцию по удалению опухоли предстательной железы. От вопросов журналистов обычно отшучивается. Всем бы такой заряд оптимизма!

Некоторые, просившие не называть фамилию, произносили примерно такую фразу: "Я не имею права капитулировать перед страшной болезнью!" Коварство рака в том, что он может вернуться. Снова мучить. И потому так важно не капитулировать.

Дарья Донцова в последнее время воспринимается не только как известная писательница, но и как человек, победивший рак. Подробно рассказав о своей болезни, о том, как преодолевала ее, она стала символом воли к жизни, веры во спасение. Донцова повторяет, что рак - не приговор, и личным примером демонстрирует правоту этих слов. Буквально внушает всем: просто нужно лечиться и делать это вовремя. В одном из интервью она сказала6 "Говорю о своем излечении не ради пиара, а чтобы люди верили: вылечиться можно. И вели себя разумно. Неужели так трудно женщине раз в полгода пойти и обследоваться у маммолога? Я этого не делала, потому и дошла до 4-й стадии рака. Хочу, чтоб другие мою ошибку не повторяли".

Писательница Людмила Улицкая на презентации своей книги "Священный мусор", в которую включен очерк, посвященный ее борьбе с раком, сказала, что рак - это болезнь, к которой она была готова, что это как Новый год: ты знаешь, что он наступит, и ты его встречаешь. "Эта проблема не свалилась на меня неожиданно. Я происхожу из "раковой" семьи: практически все, за очень небольшими исключениями, умирали от рака. Я внутренне была готова к тому, что настанет момент, когда мне это скажут. Каждый человек оказывается в ситуации, когда он понимает: жизнь может кончиться завтра и что надо прожить этот кусок жизни достойно".

Онкологические болезни, спасение от них - проблема из проблем. Во всем мире. А в России она острее еще и потому, что в ситуацию вмешивается удивительный российский менталитет со своим извечным "авось пронесет". Вот не припомнить, сколько раз говорено, написано о том, что после 40 лет ежегодный визит к урологу обязателен. Это постоянно повторяет и главный уролог РФ Дмитрий Пушкарь. Убеждена: большинство тех, кому за 40, не припомнят, когда были у уролога. Особенно мужчины.

Но уж если совсем начистоту, то часть вины все-таки за службой здоровья. От визита к врачу людей останавливает невозможность без проблем получить квалифицированный совет, эффективную помощь. И чем дальше от Москвы, тем больше таких проблем.

У каждого пациента своя ситуация, с которой нельзя не считаться. А еще беда: нет доверия к врачу. Обращаются к нему, когда уж совсем приспичит. Да и квалификация специалистов подчас такова, что рак пропускают. Потому так много запущенных стадий болезни. Сколько горьких исповедей больных раком о том, что вот регулярно посещали медиков, а опухоль обнаружили лишь на 4-й стадии. Как такое объяснить? Впрочем, не объяснять надо - меры принимать надо.

Почему решили завести разговор о том, сообщать или не сообщать пациенту, его родным онкологический диагноз? Почему так важно, что о нем в открытую чаще стали говорить люди публичные? Да все по одной причине: пожалуйста, берегите себя! Конечно, здоровье - особая, очень интимная сфера жизни. Не каждый способен "обнародовать" сбои в ней. А уж если это касается заболеваний предстательной железы у мужчин или рака матки или яичников у женщин, тем более. Урологи, гинекологи постоянно сталкиваются с тем, что даже самые близкие их пациентам люди знать не знают о страданиях мужа, жены, матери, отца. Нередко просят врача не сообщать об истинном диагнозе членам семьи. Как поступать врачу? Вопрос на засыпку? Врач обязан быть еще и психологом? Обязательно. Но еще важнее, чтобы вся система оказания медпомощи работала на пациента, на охрану его здоровья. Этим, увы, мы похвастаться не можем.

Показательный пример. У подруги двойное гражданство - российское и канадское. В Канаде обнаружили у нее рак грудной железы. Быстро, в условиях амбулатории, обследовали и назначили день и час операции. Пациентка приехала в этот день рано утром в клинику. А в час дня ее прооперировали. Она до сих пор не знает, кто именно. Удалили грудную железу. На другой день выписали. Какое-то время наблюдали дома: приходила медсестра, звонил лечащий врач. Никаких осложнений. Было это 8 лет назад. За 3 года до операции похоронила мужа. А вскоре после операции вышла замуж. Счастлива в новом браке. Ходит в бассейн, путешествует. Но в определенное время она должна пройти проверку в клинике, где ее оперировали. Пропустить нельзя. Система помощи не терпит нарушений.

У меня, медицинского обозревателя, часто спрашивают: в какую клинику пойти, к какому врачу обратиться? Все по той же причине: нет доверия к службе здоровья. Ситуация, когда пациент даже не знает, кто провел операцию, для нас просто нонсенс. А уж если речь об онкологии - тем более.

И еще об одном, о чем тоже не принято говорить вслух. Иногда лечение онкобольного разоряет и его самого, и его близких. Ведь оно стоит от 30 тыс. до десятков миллионов рублей. Зависит от стадии заболевания. Пациента, у которого ранняя стадия опухоли, как правило, достаточно прооперировать, и он поправился. В таких ситуациях достаточно 40-50, ну 70 тыс. рублей. Другое дело, когда запущенная стадия. Когда кроме операции надо применять лучевое воздействие, химиотерапии. Тут траты до бесконечности.

Квалифицированную помощь может получить большинство пациентов. А вот дальше начинается: в основном дорогостоящие препараты не вылечивают, но продлевают жизнь. Нельзя сказать, что если данный препарат пациент не получит, то он умрет. А если получит, то поправится. Есть патологии, которые можно вылечить. Например, хорионэпителиома матки. От этой злокачественной опухоли раньше 95% женщин умирали. Теперь лекарства вылечивают 98%. Более того, после такого лечения они могут рожать. Но это очень редкое заболевание. А если брать массовые болезни, тут в основном все зависит от стадии, тут речь о продлении жизни. И это продление, особенно когда оно касается детей, стоит очень дорого.

Наше здравоохранение, да и не только наше, не в состоянии нести такое бремя расходов. Потому так важно, что публичные люди не только вслух говорят о своих онкологических болезнях, но становятся действующими лицами, создателями различных благотворительных фондов, помогающих онкологическим учреждениям, конкретным пациентам. Без благотворительности онкологическая служба обойтись не может. Лечить на современном уровне без помощи благотворителей, только на государственные деньги, к сожалению, невозможно.

Когда-нибудь умереть не страшно. Страшно умереть вот сейчас. Раньше считали, что рак неизлечим, что его вовсе не надо лечить. Сегодня, говорит директор Онкоцентра им. Блохина Михаил Давыдов, излечиваются 60%. А 40%?

Постоянно приходят сообщения о новых противораковых препаратах. Из миллиона предложенных хорошо если один войдет в клиническую практику - настолько коварны раковые клетки. Тому, кто создаст средство избавления от рака, надо бы поставить золотой памятник. Вот только доживем ли мы до того момента, когда появится противораковая вакцина?

Только цифры

В мире каждый год онкологический диагноз ставится 10 млн пациентов, т.е. 27 000 человек в сутки.

В нашей стране на онкоучете состоят 2,5 млн человек

За последние 10 лет прирост заболевших раком составил 15%.

А еще от рака излечились певец Александр Медведев (Шура), журналистка Маша Гессен, телеведущий Юрий Николаев, экс-солист группы "На-на" Владимир Левкин, актер Эммануил Виторган, солистка ансамбля "Золотое кольцо" Надежда Кадышева, рокерша Светлана Сурганова, певица Аида Ведищева, звезда фильма "Семь невест ефрейтора Збруева" актер Семен Морозов, тренер фигуристов Елена Чайковская, теннисистка Алиса Клейбанова и тысячи других, менее известных людей. Так что еще раз: рак излечим!

У нас чаще всего встречается рак легких и желудка.

Наиболее распространен в мире рак легких: ежегодно регистрируется более 1 млн заболевших. В РФ число диагностированных случаев рака неуклонно растет. Наиболее частые локализации опухолей: трахея, бронхи, легкие (13,3%), кожа (12,5%, включая меланому), желудок (10,2%), молочная железа (10,1%). Риск развития рака до 75 лет в России для женщин - 19,8%, для мужчин - 27,5%. Если же взять тот же риск до 60 лет, то он заметно ниже - 8,2% для обоих полов.

Между тем

Каждый год 4 февраля отмечается Всемирный день борьбы против рака. Цель этого международного дня - повышение осведомленности о раке как об одном из самых страшных заболеваний современной цивилизации, привлечение внимания к предотвращению, выявлению и лечению этого недуга. Ведь известно, что возникновение 43% раковых заболеваний можно было бы предотвратить с помощью таких норм здорового поведения, как: ограждение доступа к курению, борьба с этим явлением; физическая активность, сбалансированная, здоровая пища; вакцинация против вирусов, вызывающих рак печени и шейки матки; избегание длительного пребывания на солнце и в соляриях.

После долгого перерыва певица наконец-то вернулась в Москву. Уже больше года Жанна Фриске борется со страшным диагнозом. Для тех людей, кто тоже столкнулся с онкологией, ее история – надежда и опора. Но есть еще примеры среди российских знаменитостей, победивших рак. Они зачастую на эту тему высказались лишь однажды и стараются больше к ней не возвращаться. Woman"s Day собрал звездные истории борьбы с раком.

Фото Starface

Все делает правильно

«Дома и стены помогают», – сказала певица по телефону подруге Анастасии Калманович. И правда, в родном городе жизнь Жанны не похожа на больничный режим. Она выгуливает собак, ходит по местным ресторанчикам, занимается фитнесом и заботится о полуторагодовалом сыне Платоне. По словам врачей, Жанна все делает правильно. Их главный совет тем, кто восстанавливается после долгого лечения онкологии, – как можно быстрее возвращаться к привычной жизни. Если силы позволяют и нет аллергии, вызванной лекарствами, не стоит себя ограничивать: и есть можно все, что хочешь, и спортом заниматься, и путешествовать. За прошедшие полтора года столько вольностей Жанна Фриске не могла себе позволить. Опухоль головного мозга диагностировали у нее 24 июня прошлого года. До января ее семья самостоятельно боролась со страшным испытанием. Но потом отец певицы Владимир и гражданский муж Дмитрий Шепелев вынуждены были обратиться за помощью.

«С 24.06.13 Жанна проходила лечение в американской клинике, стоимость составила 104 555,00 долларов, – писал Владимир Борисович Русфонду. – 29.07.2013 было принято решение продолжить лечение в немецкой клинике, где стоимость лечения составила 170 083,68 евро. В связи со сложным диагнозом и планом лечения денежные средства для оказания медицинской помощи практически исчерпаны, и я прошу Вас оказать содействие в оплате...» Их не оставили в беде. За несколько дней «Первый канал» и Русфонд собрали 68 746 583 рубля, половину из которых Жанна отдала на лечение восьми детей с онкозаболеваниями.

Жизнь вернулась в прежнее русло

Фото Starface

Жанна взялась за себя, кажется, с двойным рвением. Вместе с мужем они искали лучших врачей по всему миру. Прошли курс в Нью-Йорке, затем в Лос-Анджелесе, уже к маю певице стало лучше. Фриске переехала в Латвию, встала с инвалидного кресла и начала самостоятельно ходить, к ней вернулось зрение. Все лето она провела на берегу моря в компании близких людей – мужа, сына, мамы и подруги Ольги Орловой. Даже любимых собак певица перевезла к себе в Прибалтику.

«В июне этого года в резерве певицы осталось 25 011 790 рублей, – отчитывался Русфонд. – По сообщениям близких, Жанна сейчас чувствует себя лучше, но болезнь еще не отступила». Но и хуже, видимо, не стало. И Жанна решила поменять Балтийское море на родной дом. В Москве семья вернулась к обычным делам: папа Жанны улетел в командировку в Дубай, сестра Наташа легла в клинику на операцию по пластике носа, певица с мамой занимаются Платоном, муж – работой. За неделю, что его супруга провела дома, он успел слетать в Вильнюс и Казахстан. «Боюсь своих желаний. Мечтал вкусить гастрольной жизни: концерты, переезды. И переезжаю почти каждый день. Только вот беда, я не рок-звезда», – шутил телеведущий. Но в любой свободный день Дмитрий спешит к семье: «Воскресенье с женой и ребенком – бесценно. Счастлив».

Иосиф Кобзон: «Бойтесь не болезни, а постельного привыкания»

Фото Starface

Рак диагностировали в 2002 году, тогда же певец впал в кому на 15 дней, в 2005 и 2009 годах в Германии перенес две операции по удалению опухоли.

«Один мудрый доктор мне сказал: «Бойтесь не болезни, а постельного привыкания. Это ближайший путь к смерти». Вот тяжело, не хочется, сил нет, настроения нет, депрессия – все что хотите, но надо заставить себя встать с кровати и что-то делать. 15 дней я провел в коме. Когда очнулся, нужно было меня покормить, потому что антибиотики вымыли всю слизистую. А невозможно было даже смотреть на еду, не то что есть – сразу плохо. Но Нелли заставляла, я матерился, сопротивлялся, но она не сдавалась, - вспомнил Иосиф в разговоре с «Антенной». – Нелли мне во всем помогала. Когда я был без сознания, врачи разводили руками и говорили, что ничем помочь не могут. Жена же их возвращала в реанимацию и говорила: «Я вас не выпущу отсюда, вы обязаны его спасти, он еще нужен». И они ночами дежурили и спасли. Пока я в больнице лежал, мы с Нелли смотрели фильмы. Я впервые увидел все серии «Место встречи изменить нельзя», «Семнадцать мгновений весны» и «Любовь и голуби». До этого я ничего не видел, времени не было.

Знаете, пережив такое страшное испытание, я по-другому взглянул на свою жизнь. Меня стали тяготить праздные встречи и праздное времяпрепровождение. Я стал не любить рестораны, в которых бесцельно проводишь время. Ты понимаешь, что ты в возрасте и каждый час, каждый день дорог. Сидишь три, четыре часа. Я понимаю, что нужно прийти поздравить, но времени очень жалко. Я бы поработал лучше, что-то полезное сделал, позвонил по необходимым телефонам. Только из-за Нелли хожу на эти встречи. Каждый раз ее упрашиваю: «Куколка, не могу больше сидеть, мы уже три часа сидим, пойдем». «Ну подожди, сейчас я еще чайку попью», – отвечает мне с улыбкой Нелли. И я терпеливо жду».

Лайма Вайкуле: «Ненавидела всех, кто здоров»

Фото Сергей Джевахашвили/«Антенна – Телесемь»

В 1991 году у певицы обнаружили рак груди. Жизнь ее повисла на волоске, врачи говорили, что «за» Лайму было 20%, а «против» – 80%.

«Мне сказали, что у меня последняя стадия. Нужно было 10 лет не ходить к врачам, чтобы так себя запустить, – призналась Вайкуле в одной из телевизионных программ, посвященной теме рака. – Когда ты так заболеваешь, хочется закрыться в скорлупе и остаться наедине со своим несчастьем. Появляется желание никому не говорить. Однако преодолеть этот страх невозможно самостоятельно. Первая стадия болезни – ложишься спать и клацаешь зубами от страха. Вторая стадия – это ненависть ко всем, кто здоров. Я помню, как сидели мои музыканты вокруг меня и говорили: «Надо бы малышу ботиночки купить». А я их ненавидела: «Какие ботиночки? Это так не важно!» Но сейчас я могу сказать, что эта тяжелая болезнь сделала меня лучше. До этого я была очень прямолинейная. Помню, как осуждала своих друзей, которые ели селедку, картошку, смотрела на них и думала: «Боже, какой ужас, вот они сидят, выпивают, едят всякую дрянь, а завтра будут спать, а я в 9 утра буду бегать. Зачем они вообще живут?» Теперь я так не подумаю».

Владимир Познер: «Иногда я плакал»

Двадцать лет назад, весной 1993 года, американские врачи сообщили телеведущему, что у него рак.

«Я помню момент, когда мне сказали, что у меня рак. Было ощущение, что я на полном ходу влетел в кирпичную стену. Меня отбросило, я был в нокауте, – в одном из интервью откровенно признался Познер . – Я по характеру человек сопротивляющийся. Первая реакция была связана с тем, что мне было всего 59 лет, еще хотелось пожить. Я тогда относился к большинству, которое считает: если рак, то все. Но потом я стал разговаривать об этом с друзьями, а они удивлялись: ты что вообще? Ты соображаешь, что говоришь? Во-первых, проверь диагноз – пойди к другому врачу. Если подтвердится, иди дальше. Что я и сделал.

Дело было в Америке, я в то время работал с Филом Донахью, который стал мне близким другом. Мы выяснили, кто «номер один» в этой области в США, нашли доктора Патрика Уолша (профессор Патрик Уолш, директор Johns Hopkins Brady Urological Institute. – Ред.). Фил, который в то время был очень известен, ему позвонил, попросил меня проконсультировать. Я приехал со слайдами и с надеждой, что это ошибка. Доктор говорит: «Нет, не ошибка». – «Ну и что дальше?» – «Безусловно, операция. Вы поймали болезнь очень рано, и я вам гарантирую, что все будет хорошо». Я удивился: как можно что-то гарантировать, это же рак. Доктор говорит: «Я в этой области работаю всю жизнь и даю вам гарантию. Но оперироваться нужно как можно быстрее».

Не было ни химии, ни облучения. Сама операция была непростая. Когда я вышел из больницы, силы на какое-то время меня оставили. Это длилось недолго, около недели, потом я как-то сумел настроиться. Не сам, конечно. Фил, его жена, моя жена помогали мне очень обыкновенным отношением к происходящему. Я все время прислушивался, нет ли чего-то фальшивого в их голосах. Но никто меня не жалел, никто не смотрел на меня исподтишка полными слез глазами. Не знаю, как это удавалось жене, но она стала очень большой опорой для меня. Потому что сам я иногда плакал.

Я понял, что к раку нужно относиться как к задаче, которую нужно решить. Но при этом понимать, что все мы смертны и несем ответственность перед близкими. Нужно больше думать о них, чем о себе, и привести в порядок дела. Но самое главное – не бояться. Это очень важно. Надо внутренне сказать себе и своей болезни: а вот нет! Не дождешься!»

Дарья Донцова: «Онкология – это знак, что ты неправильно живешь»

Фото Staface

Диагноз «рак груди» в 1998 году никому еще не известной писательнице поставили, когда болезнь была уже на последней стадии. Врачи не давали прогнозов, но Дарья смогла вылечиться, а после стала официальным послом программы «Вместе против рака груди» и написала свой первый детектив-бестселлер.

«Если вам поставили диагноз «онкология», это не значит, что следующая остановка – «крематорий». Все лечится! – рассказывала писательница «Антенне». – Конечно, первая мысль, которая возникает: ну как же так, солнышко светит, а я умру?! Главное – не дать этой мысли укорениться, иначе она тебя съест. Надо сказать: «Это не так страшно, я с этим справлюсь». И построить жизнь так, чтобы у смерти не было возможности вклиниться между вашими делами. Я не люблю слов «посмотри на меня», но в данном случае говорю именно так. Пятнадцать лет назад я еще не была известной писательницей и лечилась в обычной городской бесплатной больнице. За один год мне сделали лучевую и химиотерапию, три операции, удалили молочные железы и яичники. Еще пять лет я принимала гормоны. После химиотерапии у меня выпали все волосы. Лечиться было неприятно, тяжело, иногда больно, но я выздоровела, значит, и вы сможете!

Онкология – это указание на то, что ты жила как-то не так, нужно меняться. Как? Каждый придумывает собственный путь. Все, что случается с нами плохое, идет во благо. Проходят годы, и понимаешь, что если бы болезнь не хлопнула тебя по лбу, ты бы не достигла того, что имеешь сейчас. Я начала писать в реанимации онкологической больницы. Моя первая книга вышла, когда я заканчивала курс химиотерапии. Сейчас я не обращаю внимания на мелочи и радуюсь каждому дню. Светит солнышко – это прекрасно, ведь я могла и не увидеть этот день!»

Эммануил Виторган: «Жена не сказала, что у меня рак»

Фото Starface

У российского актера рак легкого обнаружили в 1987 году. Его супруга Алла Балтер подговорила врачей, чтобы ему диагноз не говорили. Так до самой операции Виторган думал, что у него туберкулез.

«Все говорили, что у меня туберкулез. Тогда я резко бросил курить... И только после операции прямо в больничной палате врачи случайно проговорились, видимо, расслабились, поняли, что все нормально. Сказали, что рак».

Спустя 10 лет рак вернулся. Не к нему, к супруге.

«Три года мы боролись, и каждый год заканчивался победой, Аллочка опять возвращалась в профессию, играла в спектаклях. Три года. А потом не смогли. Я готов был отдать свою жизнь, чтобы Аллочка жила.

Когда Аллочка ушла из жизни, я думал, что и мне нет смысла продолжать жить. Надо заканчивать с моим пребыванием. Ирочка (вторая супруга артиста. – Прим. Woman"s Day) пробилась сквозь все и вся. Благодаря ей я понял, что человек не имеет права так распоряжаться своей жизнью».

Людмила Улицкая: «Вместо лечения писала книгу»

Фото Starface

В семье писательницы практически все, за небольшим исключением, умирали от рака. Поэтому она была в какой-то степени готова к тому, что и ее коснется этот недуг. Дабы опередить болезнь, каждый год Улицкая проходила обследование. Вот только когда рак молочной железы все-таки обнаружили, ему было уже три года. Как ей удалось справиться с болезнью, Людмила описала в своей книге «Священный мусор».

«Капли действительно все время стучат. Эту капель мы не слышим за житейской суетой – радостной, тяжкой, разнообразной. Но вдруг – не мелодичный перезвон капели, а отчетливый сигнал: Жизнь коротка! Смерть больше жизни! Она уже тут, рядом! И никаких лукавых набоковских передергиваний. Это напоминание я получила в начале 2010 года.

Раковая предрасположенность в наличии имелась. Почти все мои родственники старшего поколения умерли именно от рака: мать, отец, бабушка, прабабушка, прадед… От разных видов рака, в разном возрасте: мама в 53 года, прадед в 93. Таким образом, я не была в неведении относительно моей перспективы. Как цивилизованный человек, я посещала с известной периодичностью докторов, производила соответствующие проверки. В нашем богохранимом отечестве до шестидесяти лет делают женщинам УЗИ, а после шестидесяти – маммографию.

Я довольно аккуратно посещала эти проверки, несмотря на то что в нашей стране укоренено небрежное отношение к себе, страх перед врачами, фаталистическое отношение к жизни и смерти, лень и особое российское качество «пофигизм». Эта картина была бы неполна, если бы я не добавила, что московские врачи, делавшие проверки, не замечали моей опухоли по меньшей мере три года. Но это я узнала уже после операции.

Прилетела в Израиль. Там есть институт, о котором я не знала, – институт психологической помощи, там психологи, которые работают с онкологическими больными, чтобы помочь им понять эту ситуацию, понять свои возможности в ней, понять, как он себя должен вести. На этом месте у нас просто белое пятно. К сожалению, я не в состоянии изменить ничего в системе здравоохранения, но отношение к больным - это то, что я узнала, пройдя этот опыт. Может быть, это кому-то покажется полезным

Все разворачивалось очень быстро: новая биопсия показала карциному такой разновидности, которая на химию вяло реагирует и, кажется, более агрессивна, чем аденокарцинома. Рак молочной железы. Лабиальный, то есть протоковый – почему и диагностика сложная.

13 мая. Отняли левую грудь. Технически – потрясающе. Вообще не было больно. Сегодня вечер, лежу, читаю, слушаю музыку. Анестезия гениальная плюс два укола в спину, в корешки нервов, иннервирующих грудь: их заблокировали! Боли нет. Слева висит пузырек с вакуумным дренажем. 75 мл крови. Справа – штучка-канюля для переливания. Ввели антибиотик на всякий случай.

Через десять дней сообщили, что нужна вторая операция, так как нашли клетку в одной из пяти желез, там, где экспресс-анализ ничего не показал. На 3 июня назначена вторая операция, под мышкой. По времени она длится чуть меньше, но в принципе все то же: наркоз, тот же дренаж, то же заживление. Может, более болезненное. А потом – варианты: обязательно будет 5 лет гормона, может быть облучение локально, и худший вариант – 8 серий химиотерапии с интервалом в 2 недели, аккурат 4 месяца. Не умею не строить планы, но сейчас худшим кажется закончить лечение в октябре. Хотя есть еще много совсем плохих вариантов. Моя стадия – третья по-нашему. Метастазы под мышкой.

У меня еще есть время подумать о происшедшем со мной. Теперь делают химиотерапию. Потом еще будет облучение. Врачи дают хороший прогноз. Посчитали, что у меня много шансов выскочить из этой истории живой. Но я-то знаю, что никому из этой истории живым не выбраться. В голову пришла замечательно простая и ясная мысль: болезнь – дело жизни, а не смерти. И дело только в том, какой походкой мы выйдем из того последнего дома, в котором окажемся.

Понимаете, болезнь хороша тем, что она задает новую систему координат, новые масштабы вводит в жизнь. Важное и не важное оказывается не на том месте, где ты их раньше расставлял. Я долго не могла понять, что мне сперва надо вылечиться, а потом уже дописывать книгу, над которой я в то время работала».

Александр Буйнов: «Мне оставалось жить полгода»

«Она скрывала, что мне осталось жить полгода, если ситуация вдруг выйдет из-под контроля. Жена вселяла в меня веру в жизнь! И я всем желаю иметь такую супругу, как у меня!» – восхищался позже Буйнов.

Чтобы оградить мужа от беды и поддержать его в страшную минуту, Алена вместе с Александром легла в клинику, где ему и вырезали простату с очагом опухоли.

«Около месяца мы пролежали на кроватях рядом в онкоцентре. Я пыталась показать Буйнову, что жизнь идет своим чередом. Что ему нужно начинать работать, что его ждет коллектив, который с ним больше 15 лет. И уже на 10-й день после операции с тремя трубками в животе муж работал. А через три недели уже пел перед отрядом специального назначения в Пятигорске. И никому даже в голову не пришло спросить о его здоровье!»

Юрий Николаев: «Запретил жалеть себя»

Послеоперационный период Юрий Николаев практически не помнит. В первое время телеведущему не хотелось никого видеть, он старался проводить как можно больше времени наедине с собой. Сегодня он уверен, что пережить это время ему помогла вера в Бога.